О Богах. О Людях. И немного – о Монстрах - Лада Любимова

– Приходите потом, когда вас убьют. А пока противоправных действий против вас не совершалось, мы ничего поделать не можем, – завершает тираду дядя-милиционер.

– А как же моя жизнь? Я же ещё жива, а маньяк – вот он, его можно поймать и предотвратить столько жертв! Ведь не я одна…

– Да кого это волнует!

– А зачем же милиция?

– А затем, что бы была. А теперь идите, некогда нам тут с вами возиться. Ночь уже. Чайку и спать, – милиционер выставляет нас за дверь.

Мы стоим перед закрытой дверью. От безысходности я сжала кулаки, завыла по-волчьи и упала на колени в исступлении. Зачем я пришла к ним? Что за глупая выходка!

Девочка-подросток стоит рядом с растерянным видом и сочувствует мне. Мы пошли обратно. Место страха занял гнев. Я иду и смотрю под ноги на дорогу, точно тот маньяк. Девочка идёт рядом, утешает меня, уговаривает не ходить, придумывает, как победить маньяка. Но что её придумки против мощи чистейшей сути мужской агрессии. А я просто иду навстречу с ним решительно и бесстрашно.

Светает. Мы подходим к дому. Маньяк исчез. Я точно знаю, что его здесь больше нет. Я оборачиваюсь сообщить эту новость девочке. Но её нет. Девочки не было никогда. Это была я сама.

Отец расчищает остатки снежных сугробов во дворе дома. Восход. Солнце. Яркое. Я стою возле гаража и хочу подойти к отцу. Вместо дорожки вдоль дома пролегает трещина. Снаружи – впадина шириной в метр, внутри – широкий бурлящий поток, обрывающийся вниз глубоким каньоном с глинистыми берегами. Там грязная вода волнами обрушивает берега, крушит всё на пути своём: баржи, мосты, дамбы. Грохот, хаос, ветер. Ничем неуправляемая стихия. Что я перед ней?

Чтобы пройти к отцу, которого, кстати, не волнует моё присутствие, нужно перешагнуть через зияющую яму. Но я стою и жалобно канючу, там на другом берегу. Из-за шума потока он меня не слышит. Он и шума потока не слышит. Мне необходимо перешагнуть через поток. Ведь это лишь дорожка, шириной в метр!

Я проснулась. Куда я шагнула, я не помню. Но шаг был. Или не был… я не помню. В доме стояла мёртвая тишина. Я сползла с дивана, медленно и тихо пробралась на улицу. Утро. Свежее раннее утро. Тишина. Собаки не лают, соседи во дворах не ходят. Неподвижный воздух, безоблачный восход солнца. По земле ветер прошуршал сухим листочком, в воздухе повис электрический разряд, и я почувствовала…

Что?

Что-то не так!

О, как мне это знакомо!

Я знаю их. Я их чую не хуже, чем они меня. Поиграем в игру, кто умнее, хитрее быстрее и везучее. В соседнем доме напротив, в пожухлой прошлогодней траве сада копошилось нечто. Рассматривать некогда. Оно – видит. Видит и ест то, что видит. А ещё медленно бегает. Мне нужно стать невидимой и быстрой. Внедорожника, на котором я приехала, в окрестностях я не нашла. Я шмыгнула тенью внутрь дома. Кухня. Угол стола. Ключи от гаража и от старенькой дедовой машины на месте. Быстро хватаю ключи и через двор – в гараж. Только бы машина была заправлена. Открыла, завела – работает!

Включила все свои сенсоры, известные мне и покуда не выявленные. Никого, кроме того – в траве, того, кто видит. Отлично.

Быстро, очень быстро отперла ворота гаража, прыгнула в машину и нажала на газ, расталкивая капотом ворота. Взгляд на того, кто видит. Оно меня видит, хорошо видит, но ему не повезло: он ползает, как улитка, а я быстро езжу. Всё.

Эпизод 9: Причина

Часть первая

Есть люди, в которых живет бог.

Есть люди, в которых живет дьявол.

А есть люди, в которых живут только

глисты!

Меня поглотило чёрное кожаное кресло. Облепило большими лапами, всосало в своё мягкое прохладное чрево, чавкало при каждом моём движении, не желая выпускать. Честно говоря, я и не хотела, что бы оно меня выпускало. Моё тело сидело в нём – грязное, изодранное, лохматое, тряся неуёмной мелкой дрожью стакан с водой в мокрых от липкого пота ладонях, с широко, очень широко распахнутыми глазами и полуоткрытым ртом. Тело свято верило, что это большое устойчивое кресло – последний оплот человечества, из которого никакая вселенская сила его не вытащит.

Голова моего тела машинально поворачивалась вслед за ходившей перед ней туда-сюда парой ног. Ноги эти – ни какие-то там абстрактные, философские ноги, а вполне настоящие, и принадлежали они мужчине лет за шестьдесят в приличном сером костюме, белоснежной рубашке и галстуке. Ноги были обуты в приличные кожаные туфли. Ногами управляла приличная седая голова, с седой в тон, аккуратной бородкой и очками на носу.

– Типичный учёный муж, профессор какой-нибудь, наверное, – подумала я. – И пахнет приятно, не то, что моё потрёпанное тельце.

– Как же… как же… как же так! – сокрушался учёный муж, руками обхватывая приличную голову. – Кто мог такое сотворить? Какова цель? Я не мог и предположить, что кто-то использует мой труд в таких бесчеловечных целях! Эта была лишь гипотеза, полёт мысли…

Конец ознакомительного фрагмента.